author-avatar
Евгения

Bad to the bone/Весточка из бурундучьего мира

Бурундучье хобби меня не отпускает — и не собирается! Хотелось бы поделиться с вами и новостями из моего уютного маленького тёплого мира:)



За последние пару месяцев я пополнила свою коллекцию аж двумя футболками с Саймоном (люблюнимагу и на досуге обязательно покажу): одна — давно полноправная сожительница коллекции и систематически носится, а другая пока ещё ожидает на почте, недавно прибывшая. Плюс — подвеска, снова с Саймоном, по инициативе подруги. Это круто — иметь человека, который разделяет с тобой интересы и любит делать тебе приятное, несмотря на пятьсот километров между вами…

Бурундуки — это даже не болезнь. Это состояние души. И как же я его обожаю.

И помимо всего — писать работы по любимому уютному миру я тоже не перестаю. Ухватываюсь за каждую свободную минуту в текущем бешеном ритме. И каждая минута кажется просто благоволением свыше.

А чего я, собсна говоря, всё болтаю?.. Как раз для этого и прибежала — делиться!

А работа, как можно понять из заглавия топика, посвящена такой яркой и оригинальной личности, как Алекс. «Bad to the bone» — значит «Плохой до самых костей». Проще говоря — бунтарь. Очень напоминает этого юного нахала, — точно.

Не сказать, что он самый любимый мой персонаж в моих же работах — но он выделяется, он не такой, как все (и ему это нравится), и на общем фоне его видно настолько хорошо, что от блеска этого мистера Неотразимость можно ослепнуть. Любит он внимание — и всё тут. И иногда я его ему уделяю. Даже отъявленным хулиганам иногда нужно немножечко любви:) Алекс — энергичный, харизматичный, с пылкими нравами, дерзкий наглец (и мой недавний рисунок с ним очень даже хорошо это отражает; влюбилась и перерисовывать не планирую! Очень даже в своём стиле этот парень на бумаге возник!) — но и его я люблю по-своему.



***

— On the day I was born
The nurses all gathered 'round
And they gazed in wide wonder,
At the joy they had found.
The head nurse spoke up,
She said «leave this one alone».
She could tell right away,
That I was bad to the bone.

Bad to the bone,
Bad to the bone,
B-b-b-bad…
Bad to the bone… *

Синие глаза сияют удовлетворением в свете софитов. На лице играет блаженная улыбка. Вся сцена принадлежит ему, ровно как и внимание, восхищение, обожание аудитории. Нет для него лучшей награды, чем завершать выездной концерт группы сольным выступлением. Восторг зрителей, эти восхищённые крики, благодарные лица, томные взгляды многочисленных девушек-поклонниц, то, как трибуны поют вместе с ним — как бальзам на душу. Наивысшее наслаждение для него — сполна получать признание слушателей. Каждый концерт — как великая победа, как торжество, как счастье, которое становится видимым и осязаемым именно в момент окончания песни и ликования многотысячной аудитории. Внимание тысяч людей — к нему одному. Он любит нравиться окружающим — и умело делает это. Он — безоговорочно главная звезда сегодняшнего вечера.

— Ты просто посмотри на это… — тихо возмутилась Кейтлин, обратившись к Ханне и краем глаза, из-за кулис, наблюдая за происходящим на сцене. — Мы не срывали такого грома аплодисментов давным-давно. Где раньше были все эти люди?!
— Дело не в людях, Кейт, — вздохнула Ханна, — а в Алексе. Он любит внимание, он — прирождённый артист. Его харизма не знает границ. Он умеет нравиться — и они попадают под его влияние.
— Я тоже люблю внимание, — хмыкнула Кейт, хмурясь. — У каждого из нас есть то, что нравится людям. Голос, внешность, характер, любовь к зрителям!
— У него с самого детства всего этого было в избытке, — усмехнулся Сэм, вклиниваясь в разговор и пытаясь перестать обращать внимание на гвалт по ту сторону кулис. — Сцена помогает ему выплеснуть энергию, в нём растёт количество положительного, когда он поёт. Он занимается любимым делом — и этим всё сказано…

Сэм готов был отдавать брату все главные партии даже не потому, что он — основатель, лидер и ведущий голос «Munktastical stars». Так было потому, что все члены группы без исключения знали, каким огнём, нет — пожаром — полыхает энергия внутри Алекса. И именно во время пения этот бурундук отдавал всю свою энергию залу, заряжая аудиторию до самого завершения концерта. И это было хорошо, учитывая то, что по окончании концерта и в течение, как минимум, трёх следующих дней Алекса невозможно расстроить или разозлить ничем: пока он упивается славой и всеобщим обожанием, ему совершенно некогда приносить проблемы.

Он активен и предприимчив, он вживается в каждый образ, он становится единым целым со сценой и зрителями на время концерта. Если бы его спросили о том, какое место он считает самым лучшим на Земле, он ответил бы, не колебаясь ни секунды, одним-единственным словом, уже привычным: «сцена». Именно там он всегда действительно счастлив, именно там ему хорошо, именно там он чувствует себя свободным, именно там за его спиной вырастают крылья. Да, он артистичен, он любит внимание. Но он давно знает, насколько важна работа в команде и насколько больший взрыв эмоций он получает в ответ, исполняя песни вместе со своими братьями и подругами. Зажигать активностью зал, дарить преданным фанатам радость, положительные эмоции, а с ними — и самих себя, — Алекс считал их общим призванием. Он был искренне горд тем, что ему и его двоюродным братьям посчастливилось являться сыновьями мировых звёзд бурундучьего рока, его основоположников. Они одни такие на весь свет, они неотразимы — и Алекс, как предводитель и основатель новой группы, новой эры в музыке бурундуков, был несказанно этим доволен. Его изо дня в день ублажала мысль о том, что на его долю выпала честь доказать свету, что музыкальные хиты бурундуков жили, живут и будут жить, что они будут продолжать исполняться, что их количество будет множиться год от года, как и количество их последователей. И влияние этой мысли усиливалось с каждым новым концертом.

— Что, меня обсуждаете? — усмехнулся Алекс, выходя в закулисье и блеща довольством ярче самого солнца.
— Чести много, — хмыкнула Кейт.
— О, брось, Кейти, — отмахнулся Алекс, не меняя выражения лица. — Концерт прошёл на высшем уровне, это было шикарно, а всё — благодаря ежедневным репетициям и моему умению поднимать боевой дух. Вам, ребята, очень повезло, что вы попали под моё начало. — озорно подмигнув, Алекс прошёл в гримёрную.
— Да, он занимается любимым делом и его обожают зрители, — подтвердила Кейт, — но он — законченный эгоист! — повысила она голос под конец фразы, недовольно хмурясь. — Постоянное внимание портит его, а я не могу выносить такого давления с его стороны! Он думает, что весь мир вращается вокруг него!
— Так всегда было, — пожал плечами Тайлер.
— Кейт, ты же знаешь, что это временно, — успокоила подругу Ханна. — Ну, просто Алекс — такая личность. Любимое дело не может испортить, ты сама понимаешь. Он доволен и не всегда умеет правильно выражать эмоции. Прости ему это.

Кейт фыркнула и отвела глаза, задумавшись о чём-то.

«Такая личность». И только поэтому она должна всё прощать ему?..

***

В голову, в самую макушку, летит кусок ластика. Это больно и неприятно. Гораздо больнее и неприятнее, чем если бы это был целый ластик, а не жалкая его часть. Больше невозможно сосредотачиваться ни на каких логарифмах: алгебра подождёт. Кейтлин оборачивается и, гневно сверкнув похолодевшими глазами, показывает Алексу кулак. Кто ещё способен на такое, если не он?

— Это не я, Кейт, — разведя руками, ответил он.

Однако эти смеющиеся огоньки в глазах и губы, растянутые в ухмылке, говорили сейчас об обратном.

«Если не обращать внимания — он будет продолжать, и если обращать внимание — он будет продолжать. Вариантов нет», — подумала Кейт, снова оборачиваясь и запуская в наглеца несколько скомканных бумажек через корпус от ручки.

— Что ж, значит, война, — усмехнулся Алекс, вызывающе взглянув на Кейтлин, сцепив пальцы в замок и нарочно хрустнув ими. Под рукой не было ничего, кроме тетради по алгебре с жалкими обрывками конспектируемой темы. Раз уж логарифмы всё равно уже прошли мимо него — пусть они сослужат добрую службу. Алекс выдрал лист из тетради и разобрал ручку за запчасти.

Уже через минуту Кейт пригнулась, уворачиваясь от обстрела, и таки ухнула в эту жестокую битву с головой, окончательно плюнув на алгебру и только косясь на мисс Бэйкер, чтобы принять непринуждённый вид, реши она обратить на них внимание.

Кейтлин, казалось, не на шутку разошлась, уже не замечая в классе ничего, кроме ярко-красной толстовки и нагло прищуренных, горящих огнём синих глаз. В них играла полная уверенность в победе — и Кейт никак не могла позволить этому сбыться. Под руку попалась ручка-корректор — и бурундушка, не раздумывая, запустила её в Алекса. Тот увернулся, но вот грохот от удара о стену позади парт заставил вздрогнуть не только её, но и весь класс вместе с учительницей.

— Кейтлин Коннорс и Александер Севилл — к директору, немедленно! — прогремел голос мисс Бэйкер на весь класс.
— Но это не я начала, а он! — возмутилась Кейт, вскакивая со стула и указывая на Алекса, который вёл себя так, будто ничего не случилось. Та же ухмылка, та же наглость в глазах, та же свободная поза — как ни в чём не бывало.
— Это вы будете объяснять не мне, а мисс Диккенс, юная леди, — сухо отрезала учительница, коротко кивая на дверь. — Марш из класса, оба!

Алекс спокойно встал и вышел за дверь. Кейт, рыкнув и нахмурившись, направилась следом, сжимая кулаки.

— Ты пожалеешь, что на свет родился, Алекс Севилл, как только мы выйдем оттуда, — процедила бурундушка сквозь зубы, обгоняя Алекса и шумно дыша через нос, силясь подавить гнев.
— Ага, — хмыкнул Алекс, не пытаясь догонять её и не переставая ухмыляться. Он добился, чего хотел: она снова злится. И пока этого достаточно.


***

— Спасибо, мисс Диккенс, я поняла! — Кейт вышла из кабинета директора с огромной кипой документов в руках. Её обязанностью, как помощницы директора, было разнести их учителям.

Не пройдя и двух метров, Кейт споткнулась и растянулась на полу, разумеется, выронив бумаги и пребольно ударившись коленом.

— Чёрт! — раздосадованно выкрикнула бурундушка, поднимая голову.
— Ой, я не специально. Помочь?

Кейт подняла глаза. Перед ней стоял Алекс, протянув руку и усмехаясь.

— Р-р-р! — Кейт отпихнула его руку и встала. — Придурок!
— А это тебе за то, что настучала на меня директору за прогул урока химии. Учти, будешь продолжать ты — продолжу и я. — Алекс повернулся спиной, уходя. — Я предупредил.


***

Кейтлин спешила вниз по лестнице вместе с классом, смертельно напуганная пожарной тревогой. Что-то горело на улице.

Выйдя, слегка успокоившись и приглядевшись, пока всюду толпились ученики, она поняла, что горел ворох сухой травы, который, оказывается, так и не убрали с субботника. Сегодня Алекс не удосужился прийти на первый урок — и потому в классе было спокойно. Кейт моргнула — и тут же принялась убеждать себя, что ей мерещится. Бурундушке показалось, что она видела красную толстовку с очертаниями «А» на ней. Если всё это подстроил Алекс — ему не поздоровится. Но лучше бы это оказалось неправдой…

А загвоздка была как раз в том, что ей не померещилось. Совсем нет — и даже наоборот. Алекс действительно был там, и это по его вине горела трава. Зная его любовь к огню, вполне можно было полагать, что поджог устроил именно он.

Кейт отошла от одноклассников, жавшихся у стены, и пригляделась снова. Пришлось, скрепя сердце, поверить глазам: они снова различили толстовку и рыжий затылок. Значит, он всё-таки был тут.

— Ты совсем с ума сошёл?! Решил спалить школу?! — накинулась Кейтлин на Алекса, как только ей удалось дойти до него.

Алекс обернулся. Его глаза из привычного синего потемнели, превратившись в едва ли не чёрные, и горели не хуже костра, который он тут устроил. Это выглядело слишком опасно. Кейт потребовалась доля секунды, чтобы разобраться в ситуации.

Снова у него приступ, снова он в неконтролируемом порыве эмоций творит страшные вещи. Только вот что могло спровоцировать этот порыв — известно ему одному.

И ему было известно. Об этом ясно говорили разбитые в кровь кулаки, рассечённый лоб и кровавые подтёки над верхней губой. Снова подрался, снова взбесился, а теперь по прихоти своих, очевидно, слабых нервов поставил на уши всю школу.

— Не подходи, поняла?! — крикнул он.
— Хватит, Севилл! — возмутилась Кейтлин, топнув ногой, вызывающе глядя на него и уже не пугаясь угрожающе-тёмных глаз. — Ты хоть когда-нибудь научишься думать?!
— Отвали от меня, иначе получишь, — рыкнул Алекс, снова отходя от неё.

«Псих», — подумала Кейт. Она хотела сделать попытку помочь — но потерпела поражение в самом начале.

***

Кейт помотала головой, прогоняя размышления.

Он постоянно делает ей подляны, провоцирует, подвергает её, себя и остальных опасности, он не так уж хорош, как заявляет это о себе, стоя на сцене. Скорее наоборот: он плохой, он ярый задира, в нём течёт горячая бунтарская кровь. Они вечно враждуют, конкурируют, ссорятся. Кейт не могла понять, о чём вообще думает Ханна. За всё, что он делает, его невозможно простить…

— Ребята, Дейв ждёт! — позвал Алекс.

Обдавало ночной прохладой — концерт завершился в первом часу. У здания стояла всем знакомая «классика» — так и есть, Дэвид приехал забрать своих подопечных.

— Давай, Кейт, шевелись, ну! — начал подгонять бурундушку Алекс, замечая, как медленно она плетётся к машине, погруженная в какие-то размышления.
— Я тебе — не рогатый скот, чтобы меня понукать, — со скептицизмом ответила она, запрыгивая в салон.

Алекс взорвался смехом.

— Ага, как же. — он хитро прищурился, взглянув на Кейт и закрыв за собой дверь.
— Что смешного?! — возмутилась Кейтлин, пронзая его прожигающим взглядом.
— Ты, вот чего. — рыжий бурундук усмехнулся.
— Ребята, хватит… — взмолился Сэм, привалившись к стеклу и устало подперев рукой голову. — И так голова трещит после этого сумасшедшего крика на трибунах, а тут ещё вы…
— Смею напомнить, что этот «сумасшедший крик», как ты выразился — признание и обожание наших фанатов! — перебил Алекс.
— Ты думаешь о фанатах, в то время как Сэм думает о том, чтобы передохнуть. Я не удивлена, — пожала плечами Дженнифер.
— Потому что это было идеально… — Алекс расплылся в блаженствующей, мечтательной улыбке, прикрывая глаза и снова начиная прокручивать в мыслях отрывки концерта.
— Боже мой, ты просто невыносим. — Кейт сделала жест «рука-лицо».
— И в этом мой шарм. — Алекс обворожительно улыбнулся ей и подмигнул. Казалось — он совершенно не устал за сегодняшний сложный день.

Кейт отвернулась к окну и изо всех сил старалась не дать себе тоже начать улыбаться.

«Чёрт побери, вот поэтому ему всё прощаешь: голливудская улыбка, проникновенный взгляд и вечный позитивизм, пусть и помешанный с эгоизмом», — снова начала она думать. — «Он невыносим, неисправим, он какой-то… Другой. И в этом его преимущество.»

Примечания: в работе упоминается трек «Bad to the bone» (ALVINNN!!! and the Chipmunks). Именно эта вещь меня вдохновила, тем более — в виде официального бурундучьего cover'а...) Жизнь хороша!

Благодарю за то, что уделяете время! Приятного вечера или доброй ночи!
  • CuteSmallWorld

    Ямогу: Сделаю для вас кукольную мебель и аксессуары для кукол 1\6

  • Карагез

    Ямогу: Наряды из элитной 18к позолоченной фурнитуры

Обсуждение (4)

Отлично написано! Я прям вспомнила школу, свой 10-ый класс!) Спасибо!
И вам спасибо, безумно приятно знать, что мои работы могут даже вызывать приятные воспоминания!
Эх, где мои 17 лет?! Тоже что-то в школу захотелось; ) Здорово написано!
  • ostrovok
Спасибо огромное! Эх, а мне бы отдохнуть от нее хоть немного… :)