Сказка про коробку
Незадолго перед школой мы переехали в город. Иногда и раньше мы жили в городе, зимой в деревне не сладко, отопление, вода и канализация – основные проблемы сельского проживания.
В городе оказалось гораздо скучнее и, не смотря на «блага цивилизации» жизнь отдельного индивида сильно ухудшилась. В деревне остались любимые книги, деревянный конь-палка, велосипед, не было развалин церкви, превращенной в свалку строительного мусора, где можно было найти что-то интересного, не сходишь за грибами, на речку за жемчужницами… Мрак, одним словом.
Но в городе были мягкие игрушки и немецкие куклы. Они были убраны на шкаф и доставались только к приходу гостей, чтобы показать достаток или еще что, но аргумент «испачкаются» имел место быть. Мешок с пластмассовыми зверями перекочевал со мной, появилась Вероника и все так же со мной были мои веревочные «скелеты», за изготовление которых все так же доставалось. До игрушечного изобилия оставалось еще два года…
Нам всем знакомо чувство радостного восторга, когда впервые открываешь коробку с куклой. Вот это самое чувство восторга и трепета перед закрытой коробкой с куклой по прошествии множества лет стало точкой возврата в реальность.
Две коробки… Одна большая, темно-бежевая, с белым рисунков в виде рамочки. Мне всегда хотелось вырезать эту рамку и наклеить полиэтиленовый пакте, чтобы видеть лицо куклы, скрытой за тонким картоном. А иногда, лечь в эту коробку и стать этой прекрасной куклой. В общем, так и погиб этот чудесный саркофаг для вечно спящей красавицы. Заклеенную коробку с дыркой в крышке выкинули уже после распада СССР, а кукла была выставлена на подоконник. Так она простояла без движения еще столько долгих лет… Пока наконец не обрела любящий дом.

Другая, белая коробка, была просто белой, кажется с золотыми надписями. В ней под тонко бумагой жила мулатка-топтушка. Белое вафельное платье с желтой тесьмой и колечком, серо-голубые глазки, темные волосы. Как же мне нравилось ее платье и как же я ненавидела эту куклу! Она была меньше предыдущей, но все равно очень большой для меня. Изредка мне давали ее поносить по квартире или показать детям родственников, приезжавших в гости. О ней у меня не осталось никаких воспоминаний, кроме одного, перед тяжелой болезнью мне очень хотелось отнести ее в сад, показать другим детям, я плакала до истерики и в обед меня забрали из-за высокой температуры. Ее судьба не отличалась от предыдущей, коробку вынесли с мусором, а сама барышня заняла бессменную вахту на окне, встречая меня из школы. Она уехала в другой дом на день раньше.

У меня не осталось воспоминаний ни о их именах, ни фабриках, ни годах их появления, ни даже росте. Не понятно куда делась их обувь и носочки, ведь они стояли на подоконнике за занавеской и смотрели на пустой двор.
Но то ощущение, которое хотелось испытать еженедельно или хотя бы раз в месяц, осталось. Остались ощущения воспоминаний, как мои руки разглаживали складки платья, трогали волосы и ужасно пушистые ресницы. Холодный винил маленьких пальчиков, тугие шарниры, тяжесть куклы, когда осторожно, если порвешь коробку не только выдадут ремня, так еще долго не увидишь куклу, вынимаешь ее, хруст бумаги. Иногда я скучаю по этим коробкам, по тому волшебству, которое они скрывали.
Куклы давно проданы и я прошу прощения у нынешних владельцев за использование предпродажных фото.
В городе оказалось гораздо скучнее и, не смотря на «блага цивилизации» жизнь отдельного индивида сильно ухудшилась. В деревне остались любимые книги, деревянный конь-палка, велосипед, не было развалин церкви, превращенной в свалку строительного мусора, где можно было найти что-то интересного, не сходишь за грибами, на речку за жемчужницами… Мрак, одним словом.
Но в городе были мягкие игрушки и немецкие куклы. Они были убраны на шкаф и доставались только к приходу гостей, чтобы показать достаток или еще что, но аргумент «испачкаются» имел место быть. Мешок с пластмассовыми зверями перекочевал со мной, появилась Вероника и все так же со мной были мои веревочные «скелеты», за изготовление которых все так же доставалось. До игрушечного изобилия оставалось еще два года…
Нам всем знакомо чувство радостного восторга, когда впервые открываешь коробку с куклой. Вот это самое чувство восторга и трепета перед закрытой коробкой с куклой по прошествии множества лет стало точкой возврата в реальность.
Две коробки… Одна большая, темно-бежевая, с белым рисунков в виде рамочки. Мне всегда хотелось вырезать эту рамку и наклеить полиэтиленовый пакте, чтобы видеть лицо куклы, скрытой за тонким картоном. А иногда, лечь в эту коробку и стать этой прекрасной куклой. В общем, так и погиб этот чудесный саркофаг для вечно спящей красавицы. Заклеенную коробку с дыркой в крышке выкинули уже после распада СССР, а кукла была выставлена на подоконник. Так она простояла без движения еще столько долгих лет… Пока наконец не обрела любящий дом.

Другая, белая коробка, была просто белой, кажется с золотыми надписями. В ней под тонко бумагой жила мулатка-топтушка. Белое вафельное платье с желтой тесьмой и колечком, серо-голубые глазки, темные волосы. Как же мне нравилось ее платье и как же я ненавидела эту куклу! Она была меньше предыдущей, но все равно очень большой для меня. Изредка мне давали ее поносить по квартире или показать детям родственников, приезжавших в гости. О ней у меня не осталось никаких воспоминаний, кроме одного, перед тяжелой болезнью мне очень хотелось отнести ее в сад, показать другим детям, я плакала до истерики и в обед меня забрали из-за высокой температуры. Ее судьба не отличалась от предыдущей, коробку вынесли с мусором, а сама барышня заняла бессменную вахту на окне, встречая меня из школы. Она уехала в другой дом на день раньше.

У меня не осталось воспоминаний ни о их именах, ни фабриках, ни годах их появления, ни даже росте. Не понятно куда делась их обувь и носочки, ведь они стояли на подоконнике за занавеской и смотрели на пустой двор.
Но то ощущение, которое хотелось испытать еженедельно или хотя бы раз в месяц, осталось. Остались ощущения воспоминаний, как мои руки разглаживали складки платья, трогали волосы и ужасно пушистые ресницы. Холодный винил маленьких пальчиков, тугие шарниры, тяжесть куклы, когда осторожно, если порвешь коробку не только выдадут ремня, так еще долго не увидишь куклу, вынимаешь ее, хруст бумаги. Иногда я скучаю по этим коробкам, по тому волшебству, которое они скрывали.
Куклы давно проданы и я прошу прощения у нынешних владельцев за использование предпродажных фото.
Обсуждение (34)
Но я чувствую и понимаю Вашу детскую боль))И желаю Вам исполнения Ваших детских и уже взрослых желаний))Всего Вам доброго))
В конце лета в этот деревенский дом возвращались хозяева, милые интеллигентные люди, врач и учительница))Мы уезжали домой, в город, где нас уже ждали друзья, подружки и школы(мы учились не только в общеобразовательных)), и я увозила с собой тихую любовь к деревне))Как же там было хорошо…
У меня какой-то «разрыв шаблонов»… Обычно же все вспоминают детство и хотят найти «своих» кукол, чтоб хоть как-то, «одним пальчиком» войти в «ту самую воду»…
Немки у Вас были хорошие. Первая — точно Рауенштайн, около 60 см, у второй, похоже, туфельки с жирафом той же фирмы, хотя иногда эти туфли оказывались на куклах других фабрик.
Я всегда жила в городе. А летом с бабушкой и двоюродной сестрой мы жили на служебной даче моего дяди. Это были домики на большом участке с соснами. Домики с канализацией, но водой только холодной, и газом. Один на две семьи. И нашими соседями были писатель Галина Щербакова с дочкой Катей. Помню это довольно отчетливо. Катя была на пару-тройку лет старше нас с сестрой, местная «заводила», организовывала всех подростков с дач. Они разводили костер, жарили картошку, устраивали «дискотеку»… под проигрыватель с пластинками. Магнитофонов тогда еще не существовало…
Я очень завидовала, но мы были младше, мы как-то не очень подходили для той компании. Зато помню свою немочку тех времен. Она была совершенно волшебная! У сестры была такая же. Чем-то они, наверное, отличались, может, цветом волос, не помню. Не так давно мне удалось вернуть себе ту куклу из детства! Точнее, костюм — в точности как на моей — приехал ко мне на кареглазой блондинке (на фото), и только потом попалась мне брюнетка с синими глазами как в детстве, теперь эта кукла «правильная».
И огромное спасибо маме — каким-то чудом она сохранила подаренную мне на 12-летие куклу… Может, потому, что больше мне кукол уже не дарили, выросла… Если только сейчас муж, но по моему выбору.
Вот она и есть — красавица Рауенштайн, одномолдовая с куклой автора публикации, но более ранняя, в родом платье. А цветочек на юбке еще бабушка вышивала, тогда такая вышивка была очень модна.
Да, повесть «Вам и не снилось», которая сделала имя Галины Щербаковой известным всей стране, она закончила где-то через год после того нашего лета…
Вы помните лето на даче, по соседству с известной писательницей и её дочерью. А Катя всю жизнь помнит последствия лета на даче и первой влюблённости, переросшей в неудачное, почти детское замужество. И недолюбленность свою матерью. И написала две страшные книги:«Дочка, не пиши!» и «Мама, не читай!» После прочтения этих книг я ещё несколько месяцев не могла избавиться от ощущения ужаса и страха. Будто в болоте тонула, выбралась с трудом, а от стресса так и не оправилась.
То есть то, о чем Вы вспоминаете с ностальгией, для соседки по Вашим воспоминаниям-ад кромешный.
Поэтому остаётся просто посочувствовать автору топика. Никакая бедность не оправдывает показушной заботы. У меня тоже две из трёх моих немок сидели на шкафу. И доставались оттуда в выходные, праздники и в отпускное время. Но не потому, что они были «запретными» игрушками. Комната была так мала, что когда родилась моя сестра, не было места поставить для неё кроватку, и она долго спала в коляске, которая стояла между родительским диваном и моей кроваткой. А игрушек было очень много. И нарядных кукол просто берегли от участи лежать в углу под кроватью. Когда семья получила квартиру, немки переехали в ящик со всеми игрушками.
А автору желаю отпустить обиду, просто перешагнуть через неё. Не мучайтесь себя. Изменить прошлое нельзя. Главное не повторить его в своей жизни.
Когда я была еще в том самом детстве, и постоянно слышала песни и рассказы про «золотое беззаботное детство», я недоумевала, да что они все, с ума посходили, что ли?! Детство, это когда тебя постоянно «строят», когда тебя могут наказать, и ты постоянно живешь в страхе, а еще могут обидеть другие дети. Когда тебе постоянно что- то запрещают, когда могут отобрать любимые вещи и игрушки, неважно, что они тебе были подарены, все равно ими может распоряжаться кто- то другой, а ты «заработай сперва...». Когда ты постоянно зависим, когда все решают за тебя… Когда надо ходить сначала в ненавистный сад, а потом в ненавистную школу, и просто физически ощущаешь, как проходит то самое детство, пока тебя заставляют заниматься никому не нужной ерундой (например, маршировать на уроках НВП или отсиживать на дурацких пионерских собраниях), а тем временем в раздевалке тебе режут бритвой любимую куртку…
Теперь я выросла. И я живу так, как мечталось тогда. Я живу на море и у меня полный дом игрушек.))) И я делаю, то хочу. И если я вдруг захочу поехать в деревню, то я просто возьму рюкзак и поеду, и там точно будут и звезды, и молоко парное и петухи по утрам, такие деревни еще существуют!
P.S. У меня вполне вменяемые родители, игрушек у меня в детстве было немало, и я была окружена любящими родственниками, до определенного возраста я вообще была единственным ребенком у всей родни. И тем не менее…
Да, детские обиды порой остаются на всю жизнь, к счастью, есть возможность как бы вырастить родителя в себе и самому вернуть себе то, чего не хватило тогда. Пусть с большим опозданием, но все же…
Сын подруги написал такое стихотворение.
Мама, когда ты уходишь,
Не слышишь и не поймешь…
Я иду в комнату.
Я беру в руки нож.
Я хочу вырезать
Из груди тоску.
Мне так больно, мама.
Мне так больно одному.
Но вчера я понял.
Я все понял вчера.
У меня есть опора — Это стена.
Я к стене прижался.
Она стала теплей.
Я спокойно остался
У стены своей.
Ты не бойся, мама.
Те не плачь, поверь.
Я в стене когда-то
Сделаю дверь.
Мальчику 12 лет, семья благополучная, дети счастливые, ни в чем не знают проблем. А оказывается, ребенок носит в душе такие переживания. С чем они связаны не может понять даже его любящая и заботливая мама…
Вы обязательно справитесь с этим состоянием, сердце подскажет вам выход. Обязательно!
P.S. По странному стечению обстоятельств, пару часов назад закончила перечитывать «Вам и не снилось...».
То, что дочь Г. Щербаковой тоже стала писать книги — я не знала, спасибо Ирине, завтра посмотрю в интернете… Но думаю, что непонимание между матерью и дочерью возникло несколькими годами позже, когда последняя стала подростком, затем молодой девушкой. Но то, что вспоминаю я, — это ещё другое, это детство-детство… И в то время совершенно точно не было ещё никаких влюбленностей, мы все были ещё малы. Книга, пожалуй, была написана через несколько лет после того лета, что я вспоминаю. С Щербаковой общалась моя бабушка, но в городе не слишком много, поздравляли друг-друга с праздниками. И Галина обещала подарить ей экземпляр книги, которую писала. Но, кажется, так в итоге и не сложилось. А вот лето — да… Мамонтовка, дачные посёлки, недалеко — «посёлок Пушкино горбил Акуловой город», хотя Маяковского я конечно же прочитала намного позже.
Да вообще все просто, наверное. Просто у меня было счастливое детство, когда всегда по воскресеньям светит солнце и все в семье друг-друга любят. Во всяком случае, я помню только это…
Автор прекрасной повести о подростках, ставшей просто бомбой в советском обществе, так была занята поддержанием имиджа прогрессивного писателя, понимающего и любящего молодежь, что на свою дочь у нее времени и любви не хватило.
Шут с ним. Каждый человек в праве сам решать, позорить свою семью на всю страну или нет. Это относится и к «Похороните меня...», сомневаюсь, что Елене Санаевой было приятно читать все это — об отце, о себе, о Ролане Быкове. Хоть имена в повести и другие, но люди же воспринимают это как подлинную автобиографию...
То же — «Спасибо, что живой» Никиты Высоцкого. Как сказала какая-то журналистка:«А я не хочу, чтобы мои дети считали, что Высоцкий был наркоман и прелюбодей». Даже если так и было (хотя у меня лично сомнения — что это за медсестра-любовница, о которой 35 лет никто не говорил), то, как у Островского, «А правду эту вы держите при себе».
В общем, очень прошу автора публикации простить за оффтоп, хотя, кажется, это уже какая-то другая грустная сказка получается.
Ирина, а по поводу Вашей дочери… Кто ж знает, как оно лучше-то… Я лично со своей первой большой любовью в 17-18 лет рассталась. То есть мама этому способствовала. Конечно, не запирала, скандалы не устраивала, но дала понять, что продолжение отношений для нашей семьи не желательно. В итоге я все равно выскочила замуж в 18 лет, за другого, но очень не не долго… А сын по переписке познакомился с девочкой-старшеклассницей с другого конца страны, когда в техникуме учился. Тогда и мобильники-то еще не у всех были, интернет — дозировано по телефонной линии, либо интернет, либо звонок. Писали друг другу реальные письма. Когда года через 3 он решил поехать к ней в город познакомиться или посмотреть город, если не понравятся друг-другу (она уже училась в институте), мои родители были категорически против, а я его поддержала. Итог — даже уже не соображу, сколько лет прошло, невестка уже больше 5 лет назад после окончания института приехала к нам, и летом будет 4 года, как ребята женаты… Бывает и так, первая любовь может оказаться настоящей.
Но Стивеном Кингом себя чувствую. О.о
Кукла была с флиртующими глазками и приклеенными волосами с косами… Больше ничего не помню! Разбила довольно быстро… Видимо, эта была старинная кукла с фарфоровой головой… Эх, лучше б мама ее на шкафу держала!
А так и не поняла, что за «рядовая и штатная» ситуация у автора, но ощущение реально какого-то ужаса чем дальше, тем больше, чес-слово. Да еще Стивен Кинг каким-то боком…
Когда они выросли, брат стал почему-то говорить, что в детстве он был обделён и любовью, и заботой, что сестре покупали игрушки и велосипед, а у него ничего этого не было… Но ведь это вымысел, чтобы не сказать «враньё»! Они напару гоняли на велосипедах, выносили из дома луки с стрелами на присосках и многое другое.Мы всегда приходили к ним на день рождения и видели всё своими глазами — родители им обоим дарили чудесные подарки)))Их любили и заботились о них одинаково)))Но почему-то подросший брат придумал для себя новую, печальную историю детства и с каким-то непонятным мне удовольствием смаковал её грустные подробности… С родителями стал груб и резок, а потом уехал и перестал их даже навещать… Им было очень больно от этого, они сына любили не меньше, чем дочь…